Опубликовано: 03.12.2017
30 июня 1792 года была ликвидирована Запорожская Сечь. Событие трагическое и оптимистическое одновременно, ибо благодаря сверхбдительности Екатерины II, ликвидация одного казачьего войска послужила основой для появления другого, но уже на южных рубежах расширяющейся империи.
В некотором смысле, можно заметить, что одни "пограничники" таким образом прикрыли других - 300 лет бьющиеся с ногайцами и закубанским татарами донцы теперь были прикрыты с тыла переселенными в неспокойные украйны запорожцами, которым в обмен на восстановление войсковых привилегий теперь и предстояло прикрывать Россию и коллег-донцов от разбойных степных сабель.
Однако сама ликвидация Сечи особенно в последнее "острополитическое" время стала предметом особых спекуляций, в том числе и в среде нынешней сопредельной элиты. Восстание Емельяна Пугачева, полыхнувшее в Поволжье в самый разгар русско-турецкой войны, когда действующая армия последовательно громила османских пашей под Рябой Могилой, у Ларги, Кагула и в Крыму, оказалась для России ножом в спину. Пять лет кровопролитной и дорогостоящей войны потребовали напряжения военных и финансовых сил всей империи, и именно в этот момент на Яике у турок фактически появилась своя "пятая колонна".
"Маркиз де Пугачев" со товарищи, подняв на дыбы население нынешнего федерального округа, настолько перепугал императрицу, что она в знак солидарности с местным погромленным дворянством даже объявила себя "казанской помещицей". Ей по крупицам пришлось собирать хоть какие-то военные силы, дабы отряды молодого лифляндского премьер-майора Ивана Михельсона и зрелого генерал-майора Александра Суворова (как-то хочется поскорее забыть 10 тысяч виселиц, воздвигнутых будущим полководцем на Яике и в Кыргыз-Кайсацкой орде) не успокоили прибывавший в трепете Санкт-Петербург.